#антивирусное: «Верховный суд умывает руки»

Антон Лалак, юрист корпоративной и арбитражной практики «Качкин и Партнеры», рассуждает о значимости для бизнеса правовых позиций, приведенных в обзоре судебной практики Верховного суда РФ, связанной с распространением коронавируса. 

Верховный суд РФ опубликовал обзор судебной практики, связанной с распространением коронавируса. Яснее не стало.

Обзор состоит из нескольких блоков: про сроки давности и банкротства, про форс-мажор и административные штрафы для гуляющих, про наказания за фейковую информацию.

Юристы уже прокомментировали рекомендации ВС, но нельзя сказать, чтобы ситуация стала более прозрачной. Это и понятно: как, например, трактовать следующий абзац: «Нерабочие дни, объявленные таковыми Указами президента РФ… не могут считаться нерабочими днями в смысле, придаваемом этому понятию ГК РФ». А в каком смысле их тогда понимать?

Предпринимателей, конечно, больше интересуют банкротство и форс-мажор. С первой позицией более-менее разобрались: суды не должны принимать иски о банкротстве компаний из перечня «потерпевших» отраслей. (Тоже не всё гладко: этот список всё время дополняется. Вот сегодня-завтра могут внести в него строителей. Так что надо каждый раз смотреть на дату подачи иска.)

С форс-мажором сложнее. Бизнесу важно понимать: можно ли ссылаться на введённые властью ограничения как на препятствия для выполнения обязательств по договору? (Типичный случай: не могу заплатить за  аренду, потому что магазин закрыт и выручки нет.)

Верховный суд решил, что «вывод о наличии или отсутствии обстоятельств непреодолимой силы (ОНС)… может быть сделан судом только с учётом фактических обстоятельств конкретного дела». То есть: разбирайтесь на местах. (Собственно, мы об этом уже писали в материале о форс-мажоре.) ВС сформулировал так: «Признание распространения новой коронавирусной инфекции обстоятельством непреодолимой силы не может быть универсальным для всех категорий должников…»

Ситуация осложняется расхождениями в региональной практике. Например, областная Торгово-промышленная палата выдаёт бизнесменам справки о том, что карантинные меры – это как раз ОНС, а петербургская ТПП – уклоняется. Такой сертификат – ещё не отпущение всех грехов по неуплате, но всё же усиливает позиции его обладателя в суде. В большинстве случаев можно будет настаивать на неначислении штрафов и пени, но основной долг по договору платить придётся. ВС как раз напомнил: отсутствие денег у должника в таких спорах – не аргумент. А при задержке выплат нельзя ссылаться на нерабочие дни (см. выше). И тем, кто задолжал, предстоит доказывать, что они предприняли «разумные усилия».

«Для освобождения от ответственности за неисполнение обязательств сторона должна доказать: наличие причинно-следственной связи между возникшими ОНС и невозможностью либо задержкой исполнения обязательств и добросовестное принятие стороной разумно ожидаемых мер для предотвращения возможных рисков».

Деловое сообщество уже предвидит трудности при решении такого рода проблем. Сейчас суды рассматривают только неотложные дела. А по снятии ограничений их просто захлестнёт волна исков о взыскании. Не исключено, что бизнесу придётся ждать решений многие месяцы, если не годы.

Насчёт штрафов: безосновательно гуляющих граждан ловят и наказывают по «тяжёлой» статье 6.3 КоАП (нарушение законодательства в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения), с драконовскими штрафами. А её можно применять лишь к тем, кто прибыл из-за границы или контактировал с заражёнными и официально помещён в карантин. Общая статья 6.1 КоАП (невыполнение правил поведения при угрозе возникновения ЧС) предусматривает и штрафы поменьше, и даже такую меру, как предупреждение. Но что делать незаконно оштрафованным, ВС не пояснил. Наверное, идти судиться.

Самое интересное, на наш профессиональный взгляд – про фейки. Уголовное наказание предусмотрено лишь для тех, кто преднамеренно сеял панику. То есть правоохранителям придётся доказывать умысел. Зато «административка» раскинута широко, как невод. Теперь попасть на крупный штраф можно и за устное распространение непроверенной информации о вирусе и за критику мер по борьбе с ним. Интересно: вот когда врач говорит, что в Петербурге не хватает ИВЛ, а губернатор уверяет, что аппаратов достаточно, – кто из них прав и кого можно цитировать? (Тем более губернатор через неделю поменяет мнение на противоположное.) И можно ли считать разговор на коммунальной кухне – «устным распространением» фейков?

Коллеги из «Новой газеты» жалуются: каждый день они принимают десятки звонков и получают десятки писем о тревожной (мягко говоря) ситуации в тюрьмах и СИЗО. Публиковать не могут – попадут под статью с миллионными штрафами…

Или вот свежий случай: по официальным данным, в Ленобласти на 23 апреля пока ни одной смерти от коронавируса. А дело против владельца хостела в Новосергиевке возбуждено по статье «Нарушение санитарно-эпидемиологических правил, повлекшее по неосторожности смерть человека». Один из рабочих-мигрантов действительно скончался 11 апреля, что и повлекло дальнейшую цепочку событий. Официально – «от неустановленных причин». О чём и как писать, чтобы не подвести редакцию под закрытие?

Рецептов нет, остаётся полагаться на остаточный здравый смысл правоохранителей и судебных инстанций.

Мнение

Антон Лалак, юрист корпоративной и арбитражной практики «Качкин и Партнеры».

— На мой взгляд, приведенные в обзоре правовые позиции существенным образом не привнесли ничего нового для бизнесменов. ВС РФ весьма определенно написал, что в каждом отдельном случае нужно доказать, что коронавирус и связанные с ним ограничения властей являются обстоятельством непреодолимой силы.

Что касается предпринимателей, которым задерживают платежи, то ВС РФ допустил возможность признания отсутствия у должника денежных средств обстоятельством непреодолимой силы, если оно вызвано установленными ограничительными мерами и т. п. Однако это разъяснение – не панацея, и, скорее всего, подойдет организациям, которых ограничения затронули непосредственно, а не косвенно, через контрагентов. К таким отнесены, например, предприятия общественного питания, принудительно закрытые для открытого посещения. Собственникам, подающим иски о взыскании, придется проще – бремя доказывания наличия форс-мажора возлагается на ссылающуюся на него сторону.

В то же время нужно быть готовым представить опровергающие доводы ответчика доказательства, например, подтверждающие фактическое продолжение деятельности и т. п.

Можно с уверенностью сказать, что поток дел в судах действительно значительно вырастет, увеличится и общая загрузка судов возрастет.

Дмитрий Синочкин

Материал опубликован на сайте NSP.ru 24.04.2020

ИСТОЧНИК