Строительный бум рубежа XIX–XX веков породил градозащиту

16.03.2023

Градозащита в Петербурге появилась не вчера и даже не со сноса гостиницы «Англетер», как принято думать. А вот истоки очень похожи — как и в 2000-х, на рубеже XIX–XX веков Петербург переживал строительный бум. В качестве одного из следствий этого бума в начале XX века появляются первые общественные организации, избравшие своей миссией защиту и сбережение петербургской старины. Это Общество архитекторов-художников (1903 г.) и при нем Комиссия по изучению и описанию Старого Петербурга (1907 г.).

Идейным обоснованием нового общественного течения принято считать статью Александра Бенуа «Живописный Петербург», которая была опубликована в журнале «Мир искусства» в начале 1902 года. В ней перечислялись и ценные, по мнению автора, здания и ансамбли, утраченные или искаженные ранее, и типы городской архитектуры, «прелестные особнячки Александровского и Екатерининского времени», которые «исчезают целыми десятками», перестраиваются в доходные дома или отделываются «всякой дешевкой».

«Старый Петербург исчезает с ужасающей быстротой, и на наших глазах некоторые местности города изменились до неузнаваемости», — писал в том же 1902 году в журнале «Зодчий» архитектор и искусствовед Николай Султанов.

Впечатления современников отражали те огромные изменения, которые произошли в столице Российской империи в последней трети XIX века. Стремительно росло население города, с 500 тысяч в 1850-е годы до 1,5 миллионов человек в конце XIX века. Потребность в жилье приводила к постоянному увеличению размеров и этажности как новых, так и старых домов, а также к небывалой ранее плотности застройки. Причем город застраивался не только вширь, но и «вглубь». Площадь зеленых насаждений в центре сократилась. Принципиально изменился модуль обывательской застройки. Малоэтажные районы сменялась зданиями в 2–3 раза выше. На акварелях Федора Баганца 1860-х годов, изображающих здания Литейной части, на немногих фотографиях мы видим этот старый город, сильно отличающийся от привычного нам Петербурга начала XX века.

Менялся при этом и облик многих классических ансамблей XVIII – первой половины XIX века, созданных выдающимися петербургскими зодчими. Последние 10–15 лет XIX столетия, непосредственно предшествующие горьким словам в статье Александра Бенуа, были особенно насыщены крайне болезненными изменениями шедевров и градостроительных композиций Доменико Трезини, Тома де Томона, Карла Росси, Андреяна Захарова, Винченцо Бренна, Василия Баженова и других выдающихся архитекторов. Вот кратко лишь несколько из наиболее известных примеров.

Панаевский театр – градостроительная ошибка XIX века

Эту постройку помнят сейчас, наверное, только историки архитектуры и краеведы. А в конце XIX века она появилась в самом ответственном месте городского пространства, на набережной Невы, в двух шагах от Зимнего дворца.

История необычного здания такова. В середине XIX века прекратила существование верфь на территории Адмиралтейства и на освободившемся пространстве была устроена новая набережная, постепенно застроенная частными домами. Набережная вызвала немало изменений в городской среде, но наиболее заметным было последнее в череде ее зданий. К 1887 году по проекту архитектора Дмитрия Пруссака был построен доходный дом, принадлежавший инженеру-путейцу, действительному статскому советнику в отставке Валериану Панаеву. В новом доме разместили большой театральный зал, поэтому здание вошло в историю как Панаевский театр.

Споры вокруг здания велись еще при проектировании. В них приняли участие и Санкт-Петербургское общество архитекторов, и Городская дума. Высоту пришлось несколько уменьшить, но в целом владелец настоял на принципиальном отказе от типового проекта.

Дом Панаева был возведен в псевдорусском стиле и сам по себе с точки зрения архитектуры был небезынтересной работой, но совершенно не сочетался не только с классицистической строгостью Адмиралтейства, но и с остальной новой застройкой набережной. К тому же здание было очень объемным, шестиэтажным и совершенно задавило своей массой восточный павильон Адмиралтейства. Спустя десятилетие, в 1897 году, фасад перепроданного дома был частично изменен архитектором Анатолием Ковшаровым в том же вычурном «русском» стиле с применением тяжеловесных романских форм, а угловые башенки-купола здания усиливали впечатление асимметрии в застройке набережной. Безобразным называли его как современники, среди которых были Георгий Лукомский и Леонтий Бенуа, так и историки архитектуры более позднего времени.

Построенный в таком значимом месте, Панаевский театр грубо нарушил перспективу старой застройки левого берега Невы и являлся несомненной градостроительной неудачей. Но интересен этот пример в первую очередь тем, насколько временным и преходящим может оказаться в исторической перспективе такой неуместный для архитектурной ткани города объект.

Через тридцать лет после постройки, в сентябре 1917 года, в здании, реквизированном во время Первой мировой войны под военно-полевую почтовую контору, случился сильный пожар. Театр полностью выгорел изнутри. Впоследствии обгоревшее здание было разобрано, окончательно – в 1925 году, просуществовав в панораме Невы менее 40 лет. Во второй половине 1950-х годов в глубине участка построили скромное здание школы, а на месте основного объема Панаевского театра разбили сквер. Сегодня ничто, кроме старых фотографий, не напоминает об этой градостроительной ошибке XIX века.

Разрушение Большого театра и изменение облика Театральной площади

Спорной оказалась для многих современников разборка Большого театра на Театральной площади. Это, несомненно, была конфликтная ситуация. Как писал в книге «Старый Петербург» (1917 г.) Георгий Лукомский, «но что переделка набережной у Адмиралтейства по сравнению с печальным, непростительным, непоправимым вандализмом, допущенным «восьмидесятниками» <…> в отношении первоклассного сооружения Томона – Большого театра (1803 г.)».

Большой театр, первое монументальное зрелищное здание Петербурга, был построен в 1775–1783 годах по проекту Антонио Ринальди. В 1802–1803 годах его облик и внутренняя планировка были изменены Жан-Франсуа Тома де Томоном. Театр стал достопримечательностью Санкт-Петербурга наряду с лучшими архитектурными произведениями своей эпохи – Казанским собором, Биржей, Смольным институтом, Адмиралтейством, Михайловским дворцом.

Ко второй половине 1880-х годов здание театра нуждалось в серьезном обновлении и перестало эксплуатироваться. Был разработан проект его перестройки, но он не был осуществлен. В 1888 году император Александр III передал здание Большого театра Императорскому Русскому музыкальному обществу под размещение Консерватории.

Комиссия по перестройке Большого театра обратилась в Санкт-Петербургское общество архитекторов с просьбой о проведении архитектурного конкурса, но еще до объявления конкурса комиссия получила проект архитектора Министерства императорского двора Владимира Николя, который в итоге и был выбран для реализации.

Появление нового здания Консерватории в 1891 году не было бесконфликтным. У Николя не было опыта строительства или реконструкции столь значительных построек, проект несколько раз дорабатывался, в том числе уже в ходе строительства, смета увеличилась, сроки открытия сильно затянулись. И хотя в целом задача перестройки была решена, новое здание Консерватории получилось аморфным по композиции и впоследствии неоднократно совершенствовалось.

Но самой большой потерей было полное уничтожение прежнего архитектурного облика Большого театра, от которого осталась лишь часть капитальных стен. Был снесен знаменитый портик Тома де Томона. Как писал Александр Бенуа в вышеупомянутой статье «Живописный Петербург», «несколько лучших сооружений и вовсе исчезли за это время. На месте Томоновского Большого Театра – вдруг явилась чудовищная постройка, состоящая из полдюжины «фасадов», вроде тех, которые чертятся на 1-м академическом курсе».

Почти одновременно с Консерваторией был перестроен в 1894–1896 годах также и второй главный объект Театральной площади – Мариинский театр. По проекту Виктора Шретера к старому зданию были сделаны значительные пристройки, усложнен главный фасад, надстроен третий этаж на боковых флигелях. На фасадах появилось более 10 типов оконных проемов, несколько вариантов стилизации коринфского ордера и несколько видов руста на стенах.

Историки архитектуры отмечали, что строгость линий и пропорций сменилась перегрузкой форм. По словам Александра Бенуа, «строгий, совершенно римский по линиям и пропорциям Мариинский театр не захотел отставать от своего соседа и оделся в шутовской наряд так называемой Deutsche Renaissance».

В то же время архитектором Федором Нагелем был перестроен на Театральной площади старинный особняк Мордвиновых. На протяжении 1891–1896 годов одна из старейших площадей Петербурга приобрела, таким образом, совершенно новый вид, потеряв к тому же одно из лучших своих зданий эпохи классицизма.

Снос старого Гостиного двора. Застройка Коллежской площади

На рубеже XIX–XX веков кардинально изменилась также композиция застройки на стрелке Васильевского острова. Среди наиболее значимых памятников архитектуры, утраченных в эти годы, выделяется старый Гостиный двор, построенный на стрелке еще в 1722–1730 годах по проекту Доменико Трезини. Одно из старейших зданий Васильевского острова, Гостиный двор общей протяженностью 750 метров занимал целый квартал между набережной Малой Невы, Биржевой линией и Тифлисской улицей. Здание было реконструировано в 1821–1824 годах (предположительно, по проекту Карла Росси).

Восточную часть старого Гостиного двора снесли в 1899 году. В 1900–1901 годах на участке построили здание Главного управления неокладных сборов и казенной продажи питей. Завершился снос трезиниевской постройки в 1910–1912 годах ради последующего строительства зданий Министерства торговли и промышленности и Библиотеки Академии наук.

Потеря старинного здания была отрицательно оценена современниками. «Между тем, старого Гостиного двора очень жалко… — писал в «Старом Петербурге» Лукомский. — Кто бывал во дворе этого грандиозного здания, помнит, какое сильное впечатление производила его двухэтажная аркада. Вспоминались итальянские cortile монастырей. Казалось: застеклить арки, таким образом отеплить коридоры – и получились бы чудные променуары, выставочные залы, залы музейные!»

Маленький фрагмент грандиозного здания дошел до нашего времени на Тифлисской улице, но сама среда изменилась до неузнаваемости. В том же 1899 году, когда начался снос Гостиного двора, рядом развернулось строительство Повивально-гинекологического института (Институт Д. Отта) по проекту Леонтия Бенуа. Новое здание института, подведенное под крышу уже в 1900 году, поглотило огромную Коллежскую площадь между зданиями Двенадцати коллегий и Биржей, одну из главных и старейших площадей Петербурга, и Биржевой сквер, распланированный в центре площади в 1827–1830 годах.

Интересно в этой связи, что всего за два года до начала работы над данным проектом Леонтий Бенуа писал в докладной записке (от 25 октября 1895 года) руководству Академии художеств: «У нас так вообще мало обращают внимание на сохранение наших известных старинных зданий и даже целых… площадей, например Александринского театра, новой Адмиралтейской набережной (совершенно изуродована кривобоким фасадом), что нам необходимо прийти к какому-нибудь решению по сему вопросу и обсудить дальнейшие действия Академии в подобных случаях». На практике же сам маститый архитектор далеко не всегда заботился о безусловном сохранении старинных ансамблей. Утрата старого Гостиного двора и Коллежской площади были весьма болезненными потерями в наследии петровского Петербурга XVIII века.

Наряду с Театральной и Коллежской площадями вторжение чужеродных зданий произойдет в последней трети XIX века и в классические ансамбли Михайловской, Александринской и Чернышевой площадей (ныне соответственно пл. Искусств, пл. Островского и пл. Ломоносова), ансамбль Михайловского (Инженерного) замка, в других местах Старого Петербурга, меняя «строгий стройный вид» на иногда совершенно невероятное смешение стилей, приемов и авторских тщеславий.

Под влиянием этих градостроительных диссонансов в первые годы XX века развернется широкая общественная борьба против разрушения старого города. Совсем скоро в журнале «Старые годы» (1907 г., № 4) будет размещено следующее сообщение: «При петербургском Обществе архитекторов-художников образовалась особая Комиссия с целью борьбы против разрушения архитектурных памятников XVIII и начала XIX веков – как в Петербурге и его окрестностях, так и в других местах России. <…> Предполагается борьба всеми средствами с отечественными вандалами».

На этом история градозащиты в Петербурге не закончилась. Продолжение следует…

ИСТОЧНИК



Возврат к списку